Гера Греев - стинно арийский попаданец. Книга 2 [СИ]

В этой войне мне пришлось видеть много пленных вражеских солдат – поляков; французов; чехов … – чьи армии мы победили и на чью землю мы пришли.

Их всех объединяет одно общее – они сломлены и деморализованы, ставя свое будущее в зависимости от наших будущих действий.

Совсем другая ситуация с русскими солдатами – они, за небольшим исключением, именно солдаты, попавшие в плен в результате трагического стечения обстоятельств.

Они так же во многом винят своих командиров но, в отличие от военнопленные других стран, не за то, что их бросили, а за то, что войне был придан оборонительный характер, несмотря на то, что, по их мнению, у РККА достаточно сил для нашего разгрома.

Гитлер мрачно повторил сам себе – «…По их мнению, у РККА достаточно сил для нашего разгрома…»

Томас помолчал и добавил – Мой Фюрер, я бы хотел дать еще один совет.

Нельзя исключить, что в будущем, возможно, создадутся более благоприятные условия и мы сможем снова повернуться лицом к нашим западным противникам, проведя сепаратные переговоры с русскими.

Учитывая такую возможность, желательно не настраивать нашими излишне агрессивными действиями против себя гражданское население оккупированных нашей армией территорий и, главное, прекратить тот, криминальный беспредел, который творят в этих районах националисты.

… Гитлер мрачно заметил – Вы сами говорили, что экономике Рейха нужны восточные рабы…

… Я и сейчас это повторяю. Но кто нам мешает отправить на работы в Германию именно этих националистов и ту часть населения Прибалтики, которая имеет прогерманскую ориентацию.

И, одновременно, использовав уже имеющуюся на оккупированных территориях Белоруссии и Украины систему коллективных хозяйств, показать не успевшему эвакуироваться гражданскому населению преимущества Немецкого Порядка.

Да, это будет, учитывая действия террор групп на этих территориях, очень трудная, но вполне решаемая задача.

Кроме того, я думаю, несмотря на то, что коммунисты отказались подписать пакт о статусе военнопленных, нужно улучшить условия содержания пленных русских солдат и их медицинское обслуживание, широко использовав этот факт в пропаганде.

Гитлер внимательно посмотрел в лицо генерала Томаса и кивнул каким-то своим мыслям.

Хорошо, господа генералы – обратился он к участникам совещания – я благодарю Вас за проделанную работу и прошу вернуться к своим обязанностям.

А вас господин адмирал – тут он заметил тихо вошедшего в зал Гейдриха – и вас партайгеноссе Гейдрих, попрошу остаться!

Глава 5

ВСТРЕЧНЫЙ БОЙ (часть третья)

Июнь 1941 года. Кремлевский кабинет.

Сталин повернулся к Шапошникову – Борис Михайлович, как вы себя чувствуете?

… После документов, с которыми мне дали ознакомится, и разговора с Гестой – предельно отвратительно.

Сталин ехидно усмехнулся – Ну, Геста на всех производит крайне раздражающий эффект, Лаврентий до сих пор считает, что его выводить на люди можно только на коротком поводке и в наморднике.

Геста и Лаврентий, которые на другом конце стола разбирали какие-то бумаги, услышав свои имена, подняли головы, а потом, услышав привычную подначку, вернулись к своей работе.

Шапошников тяжело вздохнул – Страшные бумаги и страшный вывод о результатах «победоносно завершенной» войны.

Теперь я понимаю принятые вами решения, которые раньше вызывали у меня удивление и неприятие.

… удивление и неприятие … – значит, в среде военных, нарастает все большее и большее возмущение принятой нами стратегией «война с минимальными потерями»!?

Да, товарищ Сталин – большая часть наиболее компетентных и ответственных товарищей считает, что имея значительное преимущество в танках и авиации; и достаточно сил для нанесение серии мощных контрударов – наши действия и реализуемая на сегодняшний день тактика привели к тому, что, на отдельных участках, враг вклинился на нашу территорию на глубину до 150км.

… вот то, что «… большая часть наиболее компетентных и ответственных…», как раз меня и настораживает против резкого изменения стратегии. Создается впечатление, что без разбитых голов эти товарищи ничему научиться не могут.

У правительства создается впечатление, что в результате того, что этих товарищей долго водили за ручку и не дали совершить фатальных ошибок, у них началось головокружение от успехов.

А каково личное мнение товарищей Рокоссовского и Жукова по этим вопросам?

Шапошников некоторое время помолчал, обдумывая не очень удобный для него вопрос.

Рокоссовский человек увлекающийся, причем он сейчас не в роли стратега, а, скорее, тактика, который получил великолепную игрушку – возможность претворить в жизнь свои стратегические и тактические наработки за прошедшие два года.

До тех пор пока не изменятся условия в «белорусском болоте» и Рокоссовский может разменивать одного своего бойца на 10-15 солдат противника, он в вопросы стратегии лезть не будет. Да и вообще, игра в политику – это не его стиль.

Жуков – очень серьезный и ответственный полководец, у него есть много интересных стратегических заготовок, некоторые из которых я видел – очень серьезные работы – но он не будет торопиться.

Та ситуация, в которую, в свое время, он попал на учениях в «особом военном округе» произвела на него очень большое впечатление.

Говоря про недовольство, я имел в виду, в основном, командиров среднего и старшего тактического звена – бригад, дивизий и тактических групп.

Люди хотят наступать и гнать противника с нашей земли.

… Что же, гнать противника с нашей земли это достойное и понятное желание, но второй генеральской фронды мы не допустим (имеются в виду чистки в армии в 1937году ). Принцип единоначалия в армии не должен нарушаться.

Скажите товарищ Шапошников, а как сами вы считаете – можем ли мы, на данном этапе, провести серьезную наступательную операцию и не попасть в то положение, в которое наши «герои» попали под Харьковом в реальности Гесты.

Товарищ Сталин, к сожалению Геста не профессиональный военный и, кроме того, чисто историю, в том числе и Великой Отечественной Войны его реальности, он знает, не считая технических деталей, на слабую тройку.

Та информация, о Харьковской операции, которую я смог с ним восстановить, достаточно фрагментальна и субъективна.

… Сталин ухмыльнулся – судя по тому, как он немедленно после этого сбежал на «Урал четыре» и вернулся только час назад, вы проделали очень большую работу….